Хэтчард внутренне вздохнул, шагая через порог. Джесси отступила, придерживая дверь. Тут же она споткнулась о железную лошадку, которая не давала двери удариться о стену. Хэтчард успел протянуть руку и поддержать Джесси. Кожа ее показалась ему шелковой, и он почувствовал нежный дурманящий запах ее духов.

– Черт! – сказала она, глядя вниз. – Ты только посмотри, порвала колготки. Придется сменить.

– Никаких проблем. – Хэтчард сделал вид, что не слышит раздражения в ее голосе, и осторожно закрыл за собой дверь. – Я нарочно оставил в запасе несколько минут. Нас ждут в ресторане без четверти восемь.

Направляясь в спальню, она оглянулась на него через плечо:

– Ты же сказал в половине восьмого.

– Соврал.

Дверь спальни с грохотом захлопнулась, но не раньше, чем Хэтчард успел заметить глубокий вырез сзади на ее черном платье, который давал возможность полюбоваться довольно обширным участком ровной матовой кожи.

Хэтчард улыбнулся и оглядел уютную маленькую комнату. К его большому сожалению, ему не довелось проводить много времени в квартире Джесси, но, когда ему удавалось попасть к ней, он всегда любовался изящным, разноцветным убранством комнат.

Интерьер хорошо отражал переменчивость характера Джесси и ее порой странные пристрастия. Мебель в основном современная: стекло, черный металл, вычурные формы. На стенах – плакаты в рамках, поскольку у Джесси так часто менялись вкусы, что она не рисковала вкладывать деньги в дорогую живопись. «Плакат всегда можно выбросить, если надоест», – объяснила она Хэтчарду, когда он поинтересовался. Около окна – низкий стеклянный столик с коллекцией миниатюрных кактусов. Колючие, растения выглядели несколько странно в этом сыром краю, на северо-западном побережье Тихого океана. Когда Хэтч последний раз был у Джесси, на столе стояли папоротники. За диваном вся стена уставлена полками с книгами. Их диапазон простирался от работ по магии до самоучителя деловой женщины. Ни одной дешевой и широко распространенной среди женщин книги о том, как найти и удержать мужчину, – это Хэтчард отметил. Среди художественной литературы имелись книги всех жанров – от сентиментальных романов и научной фантастики до триллеров и детективов.

Единственное, что в мире Джесси было постоянным, так это ее безграничная преданность семье. Как заметил за эти два месяца Хэтчард, она во многих отношениях была душой и сердцем всего клана Бенедиктов.

Хэтчард высоко ценил в женщине преданность, вероятнее всего, потому, что сам в детстве так мало ее видел. Ему стало ясно, что если он войдет в семью Бенедиктов, то тоже сможет рассчитывать на преданность Джесси. Вся его тактика ухаживания основывалась на этом наблюдении.

Телефон на стеклянном столике зазвонил как раз тогда, когда Хэтчард собрался полистать книгу под названием «К новой философии в экологии». Он обратил внимание, что книга подарена Джесси на день рождения ее двоюродным братом Дэвидом.

– Сними трубку, Хэтч, – попросила Джесси из другой комнаты.

Хэтч снял трубку:

– Слушаю.

– Привет, – раздался жизнерадостный торопливый голосок. – Это Элисон из «Кейн, Картер и Пит». Мне нужна Джесси Бенедикт.

– Одну минуту. – Хэтчард положил трубку на стол, прошел через комнату и постучал в закрытую дверь спальни.

– Кто это, Хэтч?

– Похоже на брокера.

– О Господи, Элисон. И прямо сейчас. Я пряталась от нее весь день. – Джесси открыла дверь и расстроенно посмотрела на Хэтча. – Надеялась, что она меня до завтрашнего утра не поймает. Она пытается продать мне акции какой-то компании по производству обезжиренного масла. Ты что-нибудь о таком знаешь?

– Только то, что звучит совершенно неправдоподобно.

– Я тоже так думаю. Что мне ей сказать?

– Почему бы не сказать «нет»? – Хэтч вдохнул аромат, исходящий из спальни. Через приоткрытую дверь он видел угол кровати с белым покрывалом. На белом ковре валялись небрежно брошенные колготки.

– Ты не понимаешь, – в изнеможении произнесла Джесси. – Я не могу отказать Элисон. Она моя подруга, в этом деле еще только начинает, ей надо пополнять свой список клиентов. Она так старается, мне кажется, я должна ей помочь.

Хэтчард поднял брови, вернулся в гостиную и взял трубку.

– Джесси не интересуют акции компании по производству обезжиренного масла, – отчеканил он. Не обратив внимания на протестующее щебетание на другом конце провода, он спокойно повесил трубку.

Затем повернулся к Джесси, оторопело глядящей на него из холла, и мило ей улыбнулся.

– Нет ничего проще, чем говорить «нет».

– Уж я вижу. Надо будет запомнить твои приемы, – фыркнула она.

Глава 2

«Разумеется, таким людям, как Сэм Хэтчард, сказать «нет» проще простого», – думала все еще возмущенная Джесси, открывая меню в переполненном ресторане в деловой части города. Всех этих сэмов хэтчардов нисколько не волнуют чувства других людей.

Хэтчу совершенно безразлично, что бедняжка Элисон еще новичок в торговле акциями и облигациями, что она тщетно пытается пробиться в этом равнодушном мире, где властвуют мужчины. Ему наплевать, что для Элисон удержаться на работе в своей фирме – вопрос жизни и ей просто необходимо увеличить свои комиссионные. И ему нет дела до того, что Элисон – ее близкая подруга.

Джесси подняла голову, почувствовав на себе спокойный взгляд топазовых глаз Хэтчарда. Он сидел напротив нее за маленьким столиком, вежливо отвечая на вопросы сияющего Галвэя. Но даже когда он говорил что-то необыкновенно умное насчет долгосрочных перспектив, Джесси знала, что часть его мозга работает над тем, как справиться с Джесси Бенедикт. На данном этапе она стояла первой в списке его первоочередных задач и была почти такой же важной, как вопрос о процентных ставках.

Джесси поежилась, отдавая себе отчет, что частью охватившего ее возбуждения является страх. Все остальное – чисто женское предвкушение. Она нахмурилась, чувствуя себя идиоткой, и постаралась сосредоточиться на меню. Джордж Галвэй был человеком старомодным, и потому Хэтч выбрал этот ресторан, где в меню имелось много блюд из говядины. Джесси предпочитала рыбу.

– Скажи мне, Джесси, дорогая, – с воодушевлением спросила Этель Галвэй, – как поживает твоя мама? Я целую вечность не видела Лилиан.

Джесси оторвалась от короткого списка рыбных блюд в меню и подняла голову. Этель было под шестьдесят. Полненькая, с приятным лицом, настоящая бабушка, она прекрасно смотрелась рядом со своим резким и приземистым мужем. Джесси знала их уже много лет.

– С мамой все в порядке, – улыбнулась она. – Они с Конни сейчас с большим энтузиазмом расширяют свою фирму. Дело процветает.

Этель хмыкнула:

– Ах да! Они ведь обе занимаются дизайном. Надо же, как спелись эти бывшие жены Винсента.

Джесси печально усмехнулась:

– Верно. Они всегда утверждают, что у них больше общего между собой, чем когда-то было у каждой с отцом. Папа тоже так считает.

– А как твоя сводная сестра? – продолжала Этель, – Малышка Элизабет? Так же прекрасно учится?

На этот раз Джесси улыбнулась от всей души. При упоминании об Элизабет она всегда ощущала прилив гордости.

– Безусловно. Она собирается заняться какими-то научными исследованиями. Только что закончила удивительный проект по химическому анализу токсичных отходов для школьной научной олимпиады. Можете себе представить? Химия токсичных отходов, а ей всего двенадцать лет.

Этель многозначительно взглянула на Хэтчарда.

– Она говорит скорее как гордая мамаша, а не старшая сестра, правда? Вы должны понять, что Джесси сыграла огромную роль в воспитании Элизабет. Конни и Лилиан занимались своим дизайном несколько последних лет, так что, мне кажется, девочка проводила больше времени с Джесси, чем с собственной матерью.

– Понятно. – Хэтчард посмотрел на Джесси. – Я думаю, из Джесси получится хорошая мать.

Джесси почувствовала, как краска заливает ее лицо, но Галвэям это замечание, похоже, вовсе не показалось неуместным.